Сельские женщины часто стоят во главе семьи. Они ведут хозяйство, растят детей. Им, труженицам, посвящён этот праздник
Надежда Андреевна Мигачёва всю свою жизнь проработала на земле. Это тяжёлый физический труд, но ни разу у неё не возникло желания уехать в город, уйти из сельского хозяйства.
В её жизни были страшные четыре года фашистской оккупации, не менее трагическое время послевоенной разрухи, переезд на чужбину в числе первых переселенцев, участие в восстановлении народного хозяйства, горести и радости…
Рождённая в поле
«Я родилась 7 июля 1929 года в Гомельской области, Рогачёвском районе, в Старом Селе, – вспоминает Надежда Андреевна. – Мама родила меня на работе, прямо в поле. Наверное, и поэтому я трудоголик и очень люблю землю. Хата, в которой жила вся наша семья, называлась семистенкой, в одной её части, четырёхстенке, жили отец и мать моего отца, а мы – в трёхстенке, эта часть хаты была проходной и очень холодной. Жили бедно, мой отец работал на железной дороге, а мама в колхозе. В детстве у меня не было даже куклы, когда немного научилась шить, я сама себе сшила куклу из тряпочек и лицо нарисовала…»
Годы оккупации
Отец умер в 1940 году, семья осталась без главного кормильца. А потом началась война. «Помню, как в Старое Село пришли немцы – на мотоциклах, на подводах. Ловили кур, поросят, забирали коров, – рассказывает Надежда. – Появилась новая немецкая власть – бургомистр, староста и комендант. Заставили всех рыть землянки и выгнали жителей из домов в эти землянки. Село обнесли колючей проволокой. Всем сельчанам дали номера, как пленным, и заставляли вырубать лес возле железной дороги и рыть траншеи.
В оккупации натерпелись всякого. А какой был голод! Поели всех колхозных лошадей, даже ту, которая погибла: её сначала закопали, но потом раскопали и съели. Помню, как украла соль из немецкого вагона на железной дороге. Как бежала домой с этой солью и молила Бога, чтобы меня никто не увидел. Помню, как приходили в село каратели, как угоняли в Германию девушек и парней. Как один парень пытался бежать, а его поймали и заставили рыть себе могилу, а потом расстреляли. Сколько было горя, страха, сколько выпало испытаний в это тяжёлое время. Четыре года мы жили под немцами. Потом стали слышать канонаду, и она всё приближалась, немцы начали отступать, по селу проходили немецкие танки, на которых они вывозили своих убитых. Из-за леса стреляли наши, полицаи с семьями убегали вместе с немцами, бежал и бургомистр, а вот староста не успел, его арестовали, а потом судили и, кажется, расстреляли за селом. Утром в селе было много солдат, все в русских шинелях. Люди бросились их целовать, на радостях несли кто что мог».
Первые переселенцы
После войны жизнь тоже была непростой. Нужно было поднимать из руин большую страну. Приходилось очень много работать, люди пытались найти путь к новой, лучшей жизни.
«В феврале 1949 года вместе с мамой по переселению мы приехали в Калининградскую область, в посёлок Тёмкино, тогда это был совхоз номер 132. Маму определили на ферму дояркой, а меня в полеводство, – вспоминает Надежда Андреевна. – Полеводство – это нелёгкий труд на земле во все времена года. Техники никакой не было. Зимой на санях развозили органику на поля, складировали в бурты, весной эту органику на носилках разносили по полям. Также на себе таскали удобрения и подкармливали озимые. А весной сеяли на немецкой сеялке на конной тяге.
С появлением техники трудиться стало легче. Осенью убирали урожай – мужчины косили конными косилками, а мы собирали и вязали снопы, ставили их в суслоны. Потом снопы свозили под навес, где стояла молотилка. После обмолота зерно сушили на солнце. Затем возили полуторками на элеватор в Железнодорожный и сдавали хлеб государству. Убирали картофель, кормовую свёклу и кукурузу».
Парашютное платье
Несмотря на то, что люди много трудились, они тогда умели и отдыхать. Вечером ходили в Правдинск на танцы. Там Надежда встретила свою вторую половину – Фёдора. «Отец Фёдора в войну пропал без вести, – рассказывает героиня нашего повествования, – и их воспитывала одна мать. В Калининградскую область они приехали в 1946 году. Когда мы решили пожениться, ни у меня, ни у него не было одежды. Он занял брюки у друга и пришёл свататься в них, и на свадьбе тоже был в них. А мы с мамой ездили в Калининград на рынок, где мне купили платье из парашютного шёлка на свадьбу и туфли за шестнадцать рублей. В ноябре 1949 года мы поженились, мужу было 24 года, а мне 20. Жить мы стали с моей мамой в однокомнатной квартире в совхозе номер 132. Начали с чистого листа – завели кур, гусей, поросят, пчёл. Маме в совхозе дали ссуду на приобретение скота – три тысячи рублей. Мама и ещё одна женщина на попутках поехали в Советск, чтобы купить у литовцев стельных коров и пешком пригнать домой. Потом корова отелилась, начала давать молоко. Жизнь потихоньку стала налаживаться. В марте 1951 года у нас родилась дочь, а в декабре 1952-го – сын».
Клумбы и мемуары
В этом году Надежда Андреевна отметила юбилей, ей исполнилось 95 лет. Долгая жизнь, наполненная трудовыми подвигами. Большая любовь длиной в 60 лет. Горести, радости и большое счастье. Сейчас эта хрупкая и удивительно красивая женщина разводит цветы под окном и порой сетует на то, что молодёжь не хочет жить на земле, всё стремится в город. А ещё она пишет мемуары. Рассказывает о войне, о восстановлении, о сплочённости нашего народа перед лицом опасности, о том, как трудно начинать всё с нуля и как легко строить новую жизнь, если рядом любимые люди.
Алла Чалых, Светлана Герне
Фото Светланы Герне и из личного архива Н. А. Мигачёвой
