В дыму над Кенигсбергом

Василий Козенков

Во время штурма Кенигсберга серьезным препятствием для продвижения советских войск был сильный огонь из фортов внешнего обвода. Его необходимо было подавить с воздуха, чтобы помочь бойцам на земле продвинуться вперед. Для выполнения этой задачи 7 апреля 1945 года с аэродрома в Растенбурге, где дислоцировался 136-й гвардейский штурмовой авиационный полк, в воздух поднялись экипажи штурмовиков Ил-2. Первую “шестерку” возглавлял гвардии капитан Василий Козенков, 22-летний командир эскадрильи.

Путь героя

Василий Георгиевич родился в 1923 году в селе Кувандык Оренбургской области. С 1934 года жил в городе Актюбинске, где окончил семилетнюю школу. Позже работал токарем на строительстве завода ферросплавов. Будучи серьезно увлеченным авиацией, Василий в 1940 году окончил Орский аэроклуб, а в 1942 — Актюбинскую авиационную школу. В том же году попал на фронт.

Молодой летчик прошел долгий и славный боевой путь. Воевал в составе 8-й, 4-й и 1-й воздушной армий, на Западном, Сталинградском, Южном, 4-м Украинском и 3-м Белорусском фронтах. Участвовал в обороне Москвы, в Сталинградской битве, освобождении Крыма, Украины, Белоруссии, Литвы.

А в апреле 1945 года вместе со своим полком оказался в Восточной Пруссии.

Ударная шестерка Козенкова

Получив задание на подавление огня противника, Василий Козенков повел свою группу к южным окраинам Кенигсберга. В этом вылете с ним, как обычно, был воздушный стрелок Иван Семенович Белов. Говоря о подвигах летчика, стрелка обычно забывают упомянуть, но мы исправим эту несправедливость.

Иван Белов летал в экипаже Козенкова с 1943 года. Вместе они совершили более 120 боевых вылетов и участвовали в семи воздушных боях, в ходе которых Белов уничтожил два “Фокке-Вульфа” и повредил еще несколько. Иван Белов был награжден орденом Красного Знамени, Красной Звезды, орденами Славы 2-ой и 3-й степени, медалью «За боевые заслуги» и «За оборону Сталинграда».

За экипажем Козенкова шел его ведомый, командир звена, гвардии старший лейтенант Борис Бучин.

Следующую пару вел гвардии капитан Борис Асадчих, его прикрывал экипаж гвардии лейтенанта Михаила Мильченко. Замыкала строй третья пара «Илов». Вся группа уверенно шла за своим командиром. С Козенковым было спокойно — он был опытным летчиком и умелым командиром, который ни разу не был сбит или ранен.

Все знали, что Василий бережет своих бойцов и всегда выходит победителем из любого, самого тяжелого боя, сохранив все экипажи целыми и боеспособными.

Так должно было быть и на этот раз.

Роковой снаряд

Кенигсберг пылал. Черный дым стелился над кварталами и не давал возможность экипажам штурмовиков разглядеть, откуда ведет огонь зенитная артиллерия.

Но пехоте и танкам внизу нужно было во что бы то ни стало расчистить дорогу. Поэтому, несмотря на плохую видимость, Василий Козенков отдал приказ подавить артиллерию и живую силу противника и первым вошел в атаку, укладывая бомбы точно в намеченные цели. Штурмовики выполняли свою боевую задачу четко и безошибочно.

Группа Козенкова в этой сложной обстановке смогла вызвать два взрыва большой силы в районе южных фортов, взорвать склад с боеприпасами, создать три очага пожара, перекрыть неприступные фортовые сооружения бомбами и уничтожить до 80-ти солдат и офицеров противника.

Все шло гладко, и самолет Козенкова уже начал выходить из атаки, как вдруг под его правой плоскостью произошел сильный взрыв. В крыло попал крупнокалиберный зенитный снаряд. Облако густого черного дыма сопровождало этот удар. Взрыв был такой силы, что самолет несколько раз перевернулся в воздухе.

Изыскания писателя

Много лет спустя, родственник Василия Георгиевича Козенкова — писатель и сценарист Валерий Русаловский — напишет книгу «Герои ушедшей страны».

Он разыщет Бориса Бучина, который летал в паре с Козенковым. В 2012 году прославленный летчик, Герой Советского Союза и участник боев за Восточную Пруссию, был единственным живым свидетелем того далекого боя, в котором погиб его командир.

Борис Бучин рассказал Валерию Павловичу, что все случилось буквально на расстоянии 60-80 метров от его машины. Самолет Козенкова исчез из виду. Борис Асадчих, как старший по званию среди оставшихся членов группы, должен был взять командование на себя. Но он понимал, что любые манипуляции со строем самолетов над целью могут привести к срыву задачи, и не стал нарушать боевой порядок.

Тогда Борис Бучин, оказавшийся впереди всей группы, пошел на третий заход, и группа штурмовиков устремилась за ним. Ветеран рассказывал, что все было сделано механически, “сжав зубы”. Летчики понимали, что где-то внизу — самолет их командира, и помочь экипажу они ничем не могут. Выполнив боевую задачу, Борис Бучин повел группу назад на аэродром.

Трагическая весть быстро облетела весь полк. Козенкова в полку любили, и его гибель стала ударом для многих. Сразу был выпущен бюллетень, и к нему потянулись сослуживцы Василия Козенкова и Ивана Белова — летчики, стрелки, технический персонал — чтобы попрощаться с экипажем погибшего Ил-2.

В старой летной книжечке Бориса Бучина, которую он подарил писателю, тот роковой день 7 апреля отмечен скромной записью выцветшими чернилами: “Штурмовка Кенигсберга”.

Тайна захоронения

Когда Валерий Русаловский приступал к написанию своей книги, главным для него было не только рассказать о героическом летчике, но и найти место падения самолета и захоронения экипажа.

Самолет Козенкова упал в районе Розенау. Согласно официальной версии, экипаж был погребен в местечке Горджнек, в Польше, а после перезахоронен на мемориале «1200 гвардейцам».

Валерий Павлович связался с Польским Красным Крестом, чтобы узнать, существуют ли официальные документы о захоронении экипажа на территории Польши. Ответ не заставил себя ждать. Начальник информации и поиска Эльжбета Рейф уведомила писателя, что в поименном реестре солдат Советской армии, похороненных на военных кладбищах в Польше, имен Козенкова и Белова нет. Более того — в алфавитных книгах польских местностей населенного пункта с названием Горджнек также не обнаружено. Возможно, название было искажено.

Специалист сделала предположение, что речь идет о старом немецком названии Godrienen — это местечко располагалось в 5 км южнее Кенигсберга. Польский Красный Крест рекомендовал вести поиск в районе Понарта и Годринена. Но где?

В решении областного военного комиссара об увековечении памяти героев СССР 1984 года указаны шесть летчиков, в том числе и Козенков Василий Георгиевич, которые были сбиты над Кенигсбергом и чьи места захоронений найти не удалось. Их имена должны были быть увековечены на братской могиле в мемориале 1200 гвардейцам. К сожалению, это решение комиссара так и не было исполнено — фамилии летчика на мемориале нет. Но самое главное — и похоронен он не там!

Захоронение найти не удалось. Версий и домыслов много, но достоверного бумажного следа нет. Но, может быть, удастся найти место падения самолета?

Поиск погибшего экипажа

В акте расследования причин летных боевых потерь говорится, что 7 апреля 1945 года, в период с 11.30 до 11.58, при выходе из атаки на высоте 300 метров штурмовик Ил-2 был сбит снарядом зенитной артиллерии. Самолёт несколько раз перевернулся в воздухе и с углом врезался в здание в районе артиллерийского завода «Остверк».

Позже, в советское время, на его месте был открыт завод «Электросварка».

Здесь был установлен памятный знак с надписью: «На этом месте 7 апреля 1945 г. совершили подвиг гвардии майор Козенков Василий Георгиевич и сержант Белов Иван Степанович. Жертвуя жизнью, они направили горящий самолет в скопление вражеской боевой техники. Командир эскадрильи В.Г. Козенков посмертно удостоен звания Героя Советского Союза».

Да, существует версия с огненным тараном. Во многих источниках указывается, что экипаж Козенкова повторил подвиг Гастелло. Достоверно это установить сложно, но все свидетельства очевидцев гибели самолета, а также документы говорят о том, что у экипажа не было физической возможности это сделать. Взрыв от снаряда под крылом Ил-2 был такой силы, что самолет не единожды перевернулся в воздухе и в считанные секунды упал.

Скорее всего, члены экипажа погибли в момент взрыва или были контужены, — говорит Валерий Павлович, — тем не менее, можно утверждать, что, если бы у Козенкова был шанс совершить огненный таран, то в этой ситуации он, с большой долей вероятности, принял бы это решение, не колеблясь. Этот скромный, мужественный человек был дерзким и бесстрашным в бою.

Мы, в свою очередь, не будем оспаривать версию с тараном. Время многое скрыло, а в жизни, как известно, всегда есть место подвигу.

Но можно сказать со всей ответственностью — Василий Козенков и без этого подвига был достоин звания героя.

К 7 апреля 1945 года он совершил 285 боевых вылетов и еще 12 вылетов на легком ночном бомбардировщике для обеспечения связи на Западном Фронте.

Был награжден орденом Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденами Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды. Василий Георгиевич трижды представлялся командованием к званию Героя Советского Союза и лишь на третий раз, 19 апреля 1945 года, оно было ему присвоено — посмертно.

Валерию Павловичу удалось встретиться на территории завода с ветераном войны, который был в числе работников, устанавливавших памятный знак погибшему экипажу.

— Скажите, это действительно место падения самолета? — уточнил Валерий Павлович.

— Нет, это не так. — ответил ветеран. — Мы просто выбрали удобное место и оборудовали его.

Он рассказал, что раньше на месте памятника была большая воронка от снаряда, которая со временем превратилась в озеро. Позже этот водоем засыпали землей и установили памятный камень с табличкой. Место было выбрано, потому что самолет Василия Козенкова упал где-то в этом районе. Поиск заводчане вести не стали — времени прошло немало, да и, по их мнению, вряд ли что-либо можно было обнаружить.

Стечение обстоятельств

Однако автор не терял надежды найти точное место падения самолета. Вдруг удастся отыскать останки погибших летчиков?

Опознать их было бы легко. — рассказывает писатель. — Козенков, как и другие летчики полка, летал вместе со своими орденами. Они всегда висели у него на груди. Это было строго запрещено правилами, но снимать награды у летчиков считалось плохой приметой.

Валерий Павлович разыскал в Центральном архиве Министерства обороны боевое донесение полка.

Запись от 7 апреля 1945 года свидетельствовала, что, выполнив боевую задачу, штурмовики вернулись на аэродром, потеряв один экипаж.

Боевое донесение должно было быть подписано командирами всех трех ведущих групп, взлетевших в тот день с аэродрома в Растенбурге. На месте подписи Козенкова стоит понятный пробел. Остальные две подписи принадлежат помощнику командира полка гвардии майору И.В. Пятяри и командиру эскадрильи гвардии майору Я. И. Коровину.

Согласно всем правилам, подписать боевое донесение вместо Козенкова должен был его заместитель — Борис Асадчих, но по каким-то причинам это сделано не было. Возможно, поэтому место падения и не было должным образом зафиксировано. Наверняка заместитель Козенкова не согласился бы с расплывчатой формулировкой, осевшей в документах: «врезался с углом в дом в районе завода Остенверк». Не было также официально оформленной схемы с указанием места падения с привязкой к населенному пункту и указанием координат. Возможно, в суете и тревоге этих дней руководство просто забыло попросить об этом группу, а потом летчиков снова отправили в бой, и время было потеряно. В донесениях 1-ой гвардейской штурмовой авиационной дивизии о безвозвратных потерях личного состава у Козенкова и Белова в графе о захоронении стоят прочерки.

Таким образом, по состоянию на первое мая 1945 года экипаж Козенкова не был обнаружен после его падения, а, следовательно, не был и захоронен, о чём говорят официальные документы, хранящиеся в Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации в Подольске.

Я спросил у Бориса Бучина, проводились ли мероприятия по поиску экипажа, — рассказывает писатель, — ветеран ответил, что искать было нечего. Самолет упал на занятую немцами территорию и загорелся.

Поскольку самолет Бучина шел сразу за Козенковым, подбитая машина командира сразу пропала у него из виду. Прояснить ситуацию смогли бы другие летчики, следовавшие за ними, но спросить, увы, уже некого.

Когда-нибудь …

Роковое стечение обстоятельств привело к тому, что точное место падения самолета Василия Козенкова так и осталось тайной. Возможно, когда-нибудь, его все же удастся найти.

Надежду на это дает история с другим самолетом, сбитым в этот же день над Кенигсбергом. Дело в том, что 7 апреля 1945 года 1-я гвардейская штурмовая авиадивизия потеряла два штурмовика Ил-2. Первый экипаж — Козенкова, а второй — гвардии старшего лейтенанта Ефима Исаева и его стрелка, гвардии старшины Григория Березы. Оба экипажа выполняли в тот день одну задачу — наносили бомбоштурмовые удары по Кенигсбергу. Самолет Исаева также был подбит и впоследствии не найден.

Загадка разрешилась спустя целых 43 года! В ноябре 1988-го при очистке водоема в парке «Южный» на его дне были обнаружены обломки штурмовика Ил-2, останки пилота и стрелка, а также их оружие и обгоревшие документы. Останки летчиков были захоронены на родине, а в парке открыт памятный знак. Кто знает, может время вернет потомкам и героический экипаж Козенкова.

Проходят годы, но память о Василии Козенкове живет и поныне.

В Калининграде одна из улиц названа его именем. Здесь же в 1975 году был установлен бюст Василия Георгиевича.

Фирменным волевым прищуром глядит летчик на новые поколения горожан, и напоминает нам, спешащим мимо по своим делам, какой дорогой ценой были добыты его современниками это мирное небо и эта земля.

Будем же благодарны героям за этот бесценный дар, будем его достойны.

Автор: Екатерина Нурматова