В зону специальной военной операции калининградец Саир Умиршайхов отправился практически сразу после объявления частичной мобилизации. На фронте воевал в составе морской пехоты Балтийского флота. Получил тяжёлое ранение и был уволен из рядов вооружённых сил. Саир рассказал, как воевали калининградцы в зоне СВО.
– Какие у вас мысли были, когда объявили частичную мобилизацию?
– Когда объявили о начале частичный мобилизации, я сам пришёл в военкомат, так как я бывший военнослужащий, есть опыт службы в полиции, был контрактником в зенитно-ракетном полку. Там мне сказали, что набор добровольцев приостановлен, и просто выписали повестку. Мне дали три дня, чтобы собраться, я явился в военкомат к назначенному сроку.
– Как семья отнеслась к твоему решению отправиться на СВО?
– Тяжело, конечно, но, опять же, они знали, что я пойду, я их заранее готовил, и они знали моё мнение по этому вопросу. Так что с пониманием, но с большой опаской.
– Ты, получается, отправился на фронт среди первых мобилизованных?
– Да, 22 сентября 2022 года нас собрали и направили на подготовку в бригаду морской пехоты Балтийского флота. Там нас интенсивно готовили: были как дневные полевые выходы, так и ночные. Физическая, огневая, тактическая, медицинская подготовка. Потом нас поставили в известность, что самолёт готов и мы отправляемся на СВО.
– Какие задачи стояли перед калининградцами на фронте?
– Нас направили в десантно-штурмовой батальон морской пехоты. В ходе первой волны набралось три роты мобилизованных из Калининградской области.
– Когда понял, что попал в зону боевых действий?
– Когда служил в полиции, у меня были командировки в Чечню. В ракетных войсках – командировка в Абхазию. Там было, конечно, всё по-другому. В зоне СВО на второй день сразу же начался по нашим позициям миномётный обстрел. Мы ещё толком даже не окопались. И вот сразу понимание пришло, что мы находимся очень близко к противнику.
– Ты попал в морскую пехоту – это элитный род войск, который ещё называют гвардией флота! Не накладывало ли на тебя это дополнительную ответственность?
– Я призывался в 2003 году, меня забрали на флот, а мой друг хотел в ДШБ морской пехоты, а попал в миномётчики, так он полгода друзьям не сообщал, где служит, потому что стыдно было. Ну и враг понимал, что перед ним мобилизованные, но при этом морпехи, на тех направлениях, где стояли другие войска, он больше себе позволял.
– Почему думаете так?
– Чёрные береты с начала СВО показали себя в бою. У морпехов хорошая подготовка. Так, у нас ещё в Балтийске пять человек отсеялось. Им просто сказали, что вы не подходите для службы в морской пехоте. Все ребята наши мобилизованные ехали на фронт морально и патриотически настроенные. Они знали на что идут.
– Говорят, это война дронов. Часто ли приходилось работать против БПЛА?
– На самом деле в 2022 году на нашем направлении не так много было квадрокоптеров. В основном по нам работала «полька», а именно – польский бесшумный снаряд, выпускаемый из миномёта. Так, через два месяца после моей мобилизации моего командира сильно ранило, его увезли на эвакуацию, а меня поставили на его место. В должности командира отделения я не мог своим подчинённым показывать чувство страха, иначе могло плохое случиться.
– Первый свой бой помнишь?
– Нет! Нас постоянно обстреливали сразу по несколько коробок мин, и к этому со временем привыкаешь. Помню единственный момент, когда мы отдельно от роты, первым отделением, пошли на разведку к линии врага. С нами тогда вместе шли спецназовцы. Вышли из лесополосы метров на пять, и по нам начали прилетать мины. И тогда безумно бежали, спрятались в блиндажах, отдышались, начали смеяться. Через 20 минут опять пошли дальше на разведку. Это была эмоциональная встряска.
– Какие правила выживания существуют на фронте?
– Главное – это дружба, это взаимовыручка и обустройство досуга, потому что если тебе нечем заняться в свободное время, если ты не заполняешь её чем-то интересным, ты можешь просто сойти с ума. Хотя оно там достаточно редко возникает, но всё равно нужна перезарядка мозга. Нам с Кириллом Сутыкой, с которым мы землянку делили, нравилось играть на гитаре, готовить, изучать книги. Я, допустим, любил тактическую медицину, благодаря чему я, в общем-то, и остался жив.
– После ранения ты уже не смог обратно встать в строй?
– Реабилитация у меня проходила долго и мучительно. Год я пролежал в Питере в двух госпиталях. Скорее всего, снаряд, которым я был ранен, был чем-то напичкан – несмотря на антибиотики и постоянные перевязки, нога просто гнила. Она была постоянно разрезана, и 2 раза в неделю под наркозом мне делали чистку раны. Очень долгая реабилитация была.
– Сейчас ты вернулся в Калининград, чем планируешь заниматься в мирное время?
– Я человек, родившийся в 80-е, почти всё детство до 18 лет прожил в воинской части, в Черняховском гарнизоне. В 90-х, начале 2000-х патриотическому воспитанию уделялось очень мало внимания. А на мой взгляд, мужчина предназначен для того, чтобы защищать свою родину, свою семью, свой двор, свой город, и должен по первому зову встать на защиту страны при возникновении любой угрозы. И я как участник СВО хочу доносить эти мысли подрастающему поколению, что мужчина должен быть мужчиной. Я вступил в региональное отделение общественной организации «Здоровое Отечество», сейчас делаю первые шаги в работе с подрастающим поколением.
Константин Морозов
Фото из личного архива Саира Умиршайхова
